Незадолго до Рождества..

Много лет назад, в середине семнадцатого века, в Шотландии запретили отмечать Рождество, сочтя его языческим праздником, но Арин и её сестре, родившимся гораздо раньше этого времени, довелось праздновать его в кругу семьи, с песнопениями и плясками на улице, наряжанием в костюмы, скромными подарками и впечатлением на целый год до очередных рождественских гуляний. Вспоминая те времена, безработные, счастливые, яркие, её снедала тоска и отчаяние, что больше не будет того присущего духа, наполненного морозным воздухом и уютным запахом пирогов., не будет довольных их играми родителей, приложивших много труда и усилий ради искр радости в глазах детей, не будет сестры. Внутри, в глубине, самых закромах души хотелось верить в лучшее.... но лучшее - это если Эйлин мертва.
Её спутники не громко переговаривались, делились предположениями, какая добыча будет, травили анекдоты, кто подкрепляясь крепким из фляги, кто завернувшись в одеяла и скрючившись в три погибели. Арин не спала, наверное все же жалея, что не может ехать в зверином облике, поскольку обращение по желанию ей не дано, но не в силах признать, что допустила бы такое. Она думала, и думы её были непростые, лишенные праздничного духа и предстоящей наживы, куда уж ей до декабрьского мороза!
"Слухи ходят, в Париже, вертепе ночных тварей, видели Его, всего лишь размытые приметы, ничего толкового, и все же я чувствую, что ближе, чем за последние двести лет. Как долго я ждала, чтобы поглядеть ему в глаза, как долго искала его следы, как долго жаждала отплатить ему! Ох Арин,возьми ж себя в руки! Чем сильнее ожидания, тем сильнее может оказаться разочарование, и тогда все начнётся снова, ниточка за ниточкой. В чем я уверена, так это в том, что я могу найти сестру или место, где она была... Нет, нет!  Как же не хочется обращаться к ведьме, но я знаю, она поможет, она не может не помочь!"
Наверное в этом она была наивной, обнадеживая себя, зато намерения уже были спланированы, выверены, а уж изворотливость лисья поможет вывернуться из любой ситуации. А когда-то она была открытым, отзывчивым ребёнком...
- А зимний он ничуть не хуже, - услышала и вынырнула лисица из своих раздумий, вскинув голову. Париж... Место, куда ведут все дороги
- Высади меня в центре, встречаемся, где условились, - велела она, достала сумку с нехитрым скарбом, повесила через плечо, поставила полушубок и ближе к центру спрыгнула с повозки, глянув вслед, как небольшой караван бродячих чартистов следует дальше. Ей же надо было в библиотеку, где по сведениям и работала та самая ведьма.
Снег скрипел под ногами, ветер пытался сорвать тяжёлый на меху капюшон, сумка привычно оттягивала плечо. Ух, какое здание! Взобравшись по ступеням и изрядно продрогнув, поскольку шаловливый борей и под полушубок норовился забраться, Арин с лёгкостью отворила тяжелую дверь, оббивая налипший на сапоги снег. Тихо, пусто, будто бы нет никого.
- ЭЙ!
- эхехей, - отозвалось эхо, погуляло по длинному, длинному залу, туда и обратно.
- Есть тут кто? - Без стеснения, без приглашения прошла она внутрь, сбросила капюшон, отчего тяжёлая рыжая коса плетью пришлась по плечам. - Люди!
Ага, орать "Ведьма, выходи!" было бы ну очень глупо!

Отредактировано Арин Мюррей (2017-07-11 13:57:04)

"Леди! Как смешно меня называют," - доброжелательно улыбнулась Арин, не собираясь сдаваться и уходить. Давить на жалость или требовать оказать ей помощь? Второе точно не придётся ведьме по вкусу.
- Я приношу свои глубочайшие извинения, - понизив голос, обратилась она к молодой женщине, тяжело вздохнув и добавив в голос волнительную дрожь для придания образу драматичности. Но если подумать, если попытаться воззвать к чувствам из пелены ненависти и скорби, то ей нужна была помощь этой особы. Нужна как никогда! Вдруг она найдёт, вдруг получится!!?. - Мне не нужны книги, я приехала издалека, чтобы просить у вас помощи. Я верю, что вы сможете мне помочь! Вы ведь занимаетеесь практикой поиска, так ведь?  Я хочу найти свою сестру, узнать, что с ней случилось. Это возможно?. У меня есть подаренный мною браслет, могу поделиться своей кровью, заплатить, сколько скажете...
Она достала все и сразу, и сплетенный из кожаных шнурков браслет с бусинами, которому на вид было два века, и кошель со звякнувшими монетами, и запястье оголила, словно собралась тут же расстаться с кровью для ритуала, уронила (случайно или намеренно, кто докажет?), кинулась поднимать. Чем лис не шутит?

Арин внимательно, очень пристально наблюдала за ведьмой, просчитывала, как стоит себя с ней вести, легко ли обвести ее вокруг пальца, стоит врать напрополую или сказать правду, которую можно говорить, умолчать о том, что ей знать не следует. Судя по реакции, та сама не тем самым пальцем делана, и совсем уж дуру из нее делать не стоит. Не дура она!
Она едва слышно, с каким-то даже облегчением выдохнула, шагая за девушкой, прошла в кабинет, стянула полушубок, повесила рядом с пальто (а куда ж еще?), села к столу, все это время осматриваясь из чистого любопытства. Ух ты, сколько книг! Так засмотрелась, что не сразу поняла, обращаются к ней, не к талмудам на полке.
- Меня зовут Арин Мюррей, - решила начать с простого и искренне молвила лиса. Искренне-искренне! - Это частный вопрос и вмешать Ковен не хочется, это слишком личное, и тотального внимания со стороны колдунов мне бы не хотелось.
И опять правда. Ковен вмешать совсем не стоит, чтобы он не стал вмешиваться уже сам, без ее ведома. Она с удивлением глянула в чашку, будто бы там на самом деле булькало зелье, перевела взгляд на рыжую, улыбнулась.
- Верю, спасибо, - и сделала глоток. Глинтвейн лучше, но за неимением лучшего вполне вкусно и согревает. - Много лет назад мою сестру похитили, она просто исчезла из дома одной ночью, и я до сих пор не знаю, что с ней произошло. Это беспокоит меня, не дает покоя.
И опять правда, с одним только обстоятельством: стоит ли говорить, кто похитил, если она сама не знает?

Отредактировано Арин Мюррей (2017-07-11 19:50:03)

Она кивнула, улыбнулась. Красивое имя, красивая девушка. Может, её проводить, ведь зимой темнеет гораздо быстрее, мало ли кто еще вызовется провожать, ведьма она или нет?
- Это честно, и я не могу просить большего, - согласилась Арин. Не хотелось бы вмешивать Ковен, уж больно любопытный, хоть и не лезет без надобности и выгоды. - Спасибо и за то, что не выгнали.
Когда ведьма начала задавать вопросы, она задумалась, принялась вспоминать, боялась упустить важное, ведь если спрашивает, значит это важно для колдовских ритуалов. Ох как же тяжело было вспоминать прошлое! Вспомнилось и то, что причиняло боль все эти годы, по чему тосковала, чего не хватало.
Эйлин была совсем не такой, как её сестра-лисица, они походили внешностью, но не характером: обе рыжие, вот только старшая была по спокойнее, послушнее, добрее и во всем лучше, как считала младшая, даже робость украшала ее. Когда она прилежно выполняла поручение, Арин обращала любую тяжелую работу в развлечение, а на проказы и авантюры последнюю не приходилось уговаривать в отличие от её сестры. Умница Эйлин....
- Ей было девятнадцать, и она родилась в 1610 году, на.....- тут оборотница запнулась, взяла себя в руки, продолжила, - ...на Рождество. Я искала её следы везде, где только можно. Мы родом из Шотландии, и искать её сразу здесь было бы.... невероятным наверное, с тем же успехом можно искать её и в других странах. Кто помогал? - Этот вопрос её удивил. Как это может помочь в поисках? - Мне помогал мой друг, но он с ней не был даже знаком.

Большего она сказать не могла, не хотела. Или хотела, тайно от себя самой? Почему-то Аделина вызывала у него если не доверие, то нежелание врать. Опасение, что ее видят насквозь? Так уж вряд ли!
- О ней нельзя сказать, что она была способна на побег, сама она этого не могла.... сама она этого не делала, - рыжая замолчал, подумала. Так ли плохо, если ведьма будет знать больше, чем знает кто-либо из еае окружения? Вдруг увидит сама, а в лучшем случае подскажет, где искать Его? Как решится, если не доверяешь никому, даже себя боишься, когда на небе восходит полная луна? - Ее украл вампир. Тогда, когда она пропала, я видела это, искала и ищу их до сих пор. Я не знаю его, не знаю, зачем и что он сделал с ней. Видела его всего секунду, вполоборота,  было темно. Помню, что высокий, худой наверное.
Доброжелательно и даже доверительно улыбнулась, опасаясь, что могла сболтнуть лишнего. Будто бы сама не своя! Это все, что она знала, чем могла помочь. Честность до добра не доводит, ее сложно остановить, едва начал рубить правду-матку!
- Да пожалуйста, - она протянула браслет, протянула руку, готовая расстаться со своей кровью, если будет необходимо. - Волос ее нет, нет ее крови. Подойдет моя, близкая по родству?
Вопрос оплаты был прост двести лет назад, сто лет назад, сейчас и на все времена. На стол лег кошель, ведь вряд ли ей следовало заплатить как-то иначе.
- Я понимаю, не имею ничего против. Меня устроит любая информация, которую можно получить, даже если не получится сразу, я искала ее больше двухсот лет, подожду еще.

Арин внимательно наблюдала за ведьмой, за тем, что и как она делает, не перебивала и не лезла с ненужными вопросами, понимала, что это может сбить с процесса, больше мешать, чем внести ясность. А внутри тем временем мешались разнообразные чувства, такие как застаревшая, въевшаяся в сознание боль, жажда мести, тусклая, приобретавшая краски надежда, сомнение, вдруг опять ничего не получится. Кусая губы, она подошла к алтарю, протянула руку, на секунду зажмурилась, окропляя чашу алой жидкостью, зажала её в кулак, замотала в полотенце. Ощущение таинственности, которое так любила, охватило её наряду с любопытством. Ух ты, настоящее волшебство!
В детстве они с сестрой мечтали встретить красивую добрую колдунью и попросить ее, чтобы разбогатели их родители, купили им платья, янтарные бусы и фигурные гребешки, как у настоящих леди. Детские наивные мечты разбились вдребезги о скалы реальности. Конечно же никого они не встретили, а платья и бусы у неё появились после вынужденного замужества, но какой ценой они достались! До сих пор замуж не хотелось....
Лисица вынырнула из своих воспоминаний, и выдернула её фраза "Ваша сестра жива...". Она повторила про себя это несколько раз прежде, чем смогла осознать, понять, что именно это значит. Жива! Пускай не в Париже и все ж жива! Не человек, но есть шанс увидеться, встретить, узнать,  объяснить, как же долго она её искала! Жива!
- Я вам так благодарна.... - только и сумела сказать рыжая, шагнув к Аделине, взяла её за руку, держала так, пока не опомнилась. - А вы можете потом, не сейчас сказать, где она? Я заплачу и подожду, сколько скажете!
Она не знала, в её ли это силах, потому готова была принять любой ответ, подождать, сколько скажет, сделать, достать что угодно. Ведь Эйлин жива!

Следовало брать себя в руки скорее, пока она не наговорила того, что ей потом во вред пойдёт. Привычка держать язык за зубами и говорить, когда нужно, въелось в подсознание, а тут вот мысль о том, что сестра жива, сбивало с толку. Арин выдохнула, улыбнулась, чинно сложила руки, кивнула.
- Я понимаю, впервые за двести лет мне удалось узнать, что моя сестра жива, и просить большего сразу же после этой новости будет сверхнаглостью, - более спокойным, лишенным всполошенной радости и полным благодарности голосом произнесла она. - Спасибо вам.
С этой ведьмовской особой хитрить не получалось. Вряд ли та видела её насквозь, догадывалась о намерениях, распознала бы ложь, если не развито чутье, интуиция, но привычные способы поиска слабых сторон, точек воздействия, провокация и скрытая лесть не сходили с языка. Будто напасть какая, проклятье!
- Если что-то нужно достать, я могу помочь. - Предложила оборотень свои услуги, ей это тоже необходимо, а значит, заинтересована в том, чтоб найти ингредиенты. - А еще могу проводить вас, уже поздно, и по моей вине вы задержались.

Она кивнула, что поняла данную ей задачу найти камни и цепочку. Из любого металла - это означала из любого, кроме серебра, которое было противопоказано лисице. Два изумруда или другие зеленые камни, цветом походящие на глаза ее дорогой сестры, так давно разыскиваемой, что казалось, нет на свете поболе важных вещей. Она жила ее поисками, поисками ответов на вопросы, что с ней произошло, жива ли она или где можно найти то место, где покоится. И в сей час она знает, что Эйлин жива, знает, что все не зря! Не зря те невзгоды и жертвы, которые она принесла ради этого!
Арин удивленно поглядела на свою руку и руку ведьмы. Ее не возмутил тот факт, что у она не разбирается в травах, скорее смутило и привело в замешательство, что ее пытались не обидеть, успокоить, объяснить свое мнение. Как же так? Так можно?
- Я не обижаюсь, - мягко улыбнулась она, лишенная привычного лукавства. - Я достану, что нужно, и не буду лезть туда, в чем не разбираюсь. Иначе принесу вам лопухов и одуванчиков, перепутав их с вербеной и белладонной. Я ведь не знаю даже, как они выглядят, одно только название!
Рыжая с проказливой улбкой надела полушубок, сверху сумку, накинула капюшон на буйную головушку, полную смятения, радости и замешательства. Не получалось у нее хитростью действовать, совесть не давала! Как можно обманывать человека, когда он так открыто и душевно общается?
- Пусть будет в одну, - передернула плечами она, вышла из кабинета, спустилась по лестнице вниз, не задерживая хозяйку библиотечных книг. - Я только приехала сюда, мне все равно в какую сторону.

- Я не напрашивалась в гости, - забавляясь, фыркнула рыжая, чтобы ведьма не подумала, что ей захотелось переночевать в чужом доме. Не ограниченная рамками условностей, ей в действительности не надо было спешить к остальным в бродячей труппе, обосновавшейся сейчас на окраине города. Она вольна поступать и идти, куда вздумается! - Но от компании не хотелось бы отказываться.
Они вышли на улицу, и Аделина сделала знак, отошла в сторону, вернулась вся такая довольная (в такие моменты ей хотелось насторожиться, будто охотничий пес на лису) и вручила ей пряник.
- С Рождеством, Арин!
Лисица машинально взяла рождественский дар и непонимающе и неверяще уставилась на нее в оба глаза, не сумев сдвинуться с места, глядя в спину. Так ей говорила сестра, когда наступало Рождество, ее день рождения. Каждый раз она вручала ей недорогой подарок, сделанный своими руками, выпечка или игрушка, собранные из желудей бусы или сплетеннй из дощечек поясок. И каждый раз младшая чувствовала себя счастливой, сохраняя каждый из даров, бережно храня. В этом простом жесте было столько любви и заботы, что все самые красивые платья не сравнятся! Арин сглотнула слезы, поспешно прибавила шаг и крепко обняла девушку, постаралась не разрыдаться.
- Спасибо, сестренка, большое спасибо! - Пробормотала она, отшатнулась, рассмеялась неловко. - Ой просто спасибо! Идем, я плохо знаю город, так что это вам вести меня в то самое заведеньице!
Пряник при этом спрятала бережно в сумку, так бережно, будто хрустальное яйцо.