Скорость движения на парижских улицах уже в эпоху Реставрации была весьма высокой или, во всяком случае, казалась таковой иностранцам. Возницы так гнали лошадей, что экипажи нередко опрокидывались; пешеходы рисковали быть раздавленными или получить удар кнутом от наглого кучера. Правда, существовали ордонансы, запрещавшие подобные злоупотребления, но жандармы и полицейские не слишком тщательно следили за исполнением этих указов.

С другой стороны, у некоторых приезжих создавалось совсем иное впечатление: им казалось, что кучера богатых экипажей опасаются пешеходов и потому стараются быть к ним как можно более предупредительными.

В дни празднеств возле королевского дворца или Ратуши возникало то явление, которое сейчас назвали бы «пробками».
Помимо частных экипажей по парижским улицам разъезжали фиакры, кабриолеты, омнибусы, почтовые кареты и дилижансы.

Начнем описание парижского общественного транспорта с фиакров. Так назывались ожидающие пассажира на стоянках четырехколесные экипажи с двумя лошадьми и кучером, снабженные номером спереди, сзади и на боковых стенках. По легенде, слово «фиакр» происходит от имени монаха из братства босоногих кармелитов – брата Фиакра, который жил в первой половине XVII века и отличался даром предсказания; кучера избрали его своим покровителем.

Кроме фиакров, на стоянках можно было нанять кабриолет – легкий, открытый спереди двухколесный экипаж, запряженный одной лошадью и так же, как и фиакр, снабженный номером. Кабриолетов к концу 1820-х годов было в Париже чуть меньше, чем фиакров, – в общей сложности семь сотен. Соответственно распределялось и число стоянок: фиакры можно было нанять на 43 стоянках, а кабриолеты – на 29.

Фиакры обходились их владельцам дешевле, чем кабриолеты: если за первые приходилось платить в год 75 франков налога, то за вторые – целых 160 франков. Дело в том, что фиакр считался более полезным для горожан и менее опасным, кабриолет же слыл экипажем для непрактичных щеголей, готовых мокнуть и мерзнуть во имя моды.

Полиция тщательно регламентировала работу наемного транспорта – форму и освещение экипажей, внешний вид кучеров, их обязанности по отношению к пассажирам. Кучера, не являвшиеся собственниками экипажей, должны были ежедневно отчислять своим хозяевам по 20 сантимов из жалованья – до тех пор, пока не накопят 60 франков для «аварийного» фонда (предназначенного для уплаты штрафов в том случае, если кучер нарушит какие-либо правила). Кучера были обязаны носить бляху с номером, а в мае 1824 года для них была введена специальная «униформа». Кучерам фиакров предписывалось носить куртку и панталоны из выделанной бараньей кожи, плащ из сине-серого сукна с белыми металлическими пуговицами и шляпу из черной лакированной кожи. Кучера кабриолетов должны были приступать к выполнению своих обязанностей в суконных панталонах и суконной куртке с желтыми металлическими пуговицами и в фуражке из синего сукна. Впрочем, в жаркую погоду тем и другим позволялось надевать серые холщовые панталоны. Кучерам нововведение не понравилось, они ворчали и роптали, но подчинялись, поскольку в противном случае рисковали потерять место.

В 1843 году за одну поезду в фиакре нужно было заплатить уже не 30, а 35 су, а за час езды – не 45, а 40 су; одна поездка в кабриолете стоила 30 су (вместо прежних 25), а час езды – 20 су (вместо прежних 35). Изменение тарифов объяснялось тем, что парижское движение становилось все более бурным: для того чтобы доехать в дальний конец города, требовалось все больше времени, а за час экипаж покрывал все меньшее расстояние.

Все описанные выше транспортные средства не имели определенных маршрутов. Между тем в Париже неоднократно предпринимались попытки ввести регулярный общественный транспорт, ездящий по заранее известным маршрутам.
Новый вид общественного транспорта – омнибусы.

Омнибусом называли четырехколесный экипаж на конной тяге, способный перевезти до 20 пассажиров (впрочем, чаще всего их бывало 14 или 16). Считается, что слово «омнибус» происходит от латинского omnibus – для всех. Существовало, однако, и другое, более экзотическое объяснение: якобы в Нанте стоянка омнибусов была расположена напротив шляпного магазина некоего Омнеса, который обыграл свою фамилию в латинской вывеске «Omnes Omnibus» (то есть «Омнес для всех»).

Пассажиры входили внутрь через заднюю дверцу и усаживались на двух скамейках вдоль бортов. Перед тем как тронуться с места, кучер нажимал на педаль – и раздавался звук фанфары, оповещающий о скором отправлении.

Новый вид транспорта «для всех» действительно был доступен всем желающим из-за скромной, единой для всех маршрутов цены – 5 су, или 25 сантимов (впоследствии, правда, цена возросла до 30 сантимов); особенно длинные маршруты делились на две части, или «дистанции», и за вторую дистанцию пассажиру приходилось снова платить ту же цену. Платили за проезд непосредственно в омнибусе: устроившись на сиденьях, пассажиры передавали деньги кондуктору.

Для поездок из Парижа на дальние расстояния использовались почтовые кареты и дилижансы. Вся Франция была покрыта почтовыми станциями, располагавшимися одна от другой на расстоянии от 2,5 до 5 лье (от 10 до 20 километров). К 1834 году число станций достигло 1548, а общее число лошадей на них – 20 тысяч. Почтмейстеры должны были в первую очередь предоставлять лошадей для официальных перевозок, а затем по мере возможности обслуживать экипажи почтово-пассажирских контор и частных лиц. Эти последние были обязаны получать в префектуре полиции паспорта для поездок не только за границу, но и в пределах Франции и даже в ближайшие пригороды Парижа.

Информация взята из книги Веры Мильчиной "Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь"